Новая Луна, глава 6

[Lena Fekhner]

Автор: Little Squirtle
Название: Новая Луна
Рейтинг: G
Жанр: фэнтези;
хочется верить, что в некоторой степени сказка
Объем главы: ~ 3 660 слов
Не бечено

Глава 6, полная волнений.

Глава 6, полная волнений.
Уже на следующий день после несостоявшегося побега Мирии в Сэльцвиг, её отцу стало значительно лучше. Конечно, первым делом ему сообщили, что только его болезнь предотвратила это страшное событие. И конечно первым своим долгом глава дома посчитал создания всех возможных препятствий для отъезда дочери.
Всю неделю каждое утро он просил её посидеть с ним вплоть до самого обеда. По большей части она читала ему вслух или слушала рассказы о его беспечной молодости, а после обеда он вставал с постели, одевался и принимал у себя Альтанара. Как бы плохо Малькольм себя ни чувствовал, стремление навести порядок в доме придавало ему силы, необходимые для общения с незваным гостем. О последнем у Малькольма сложилось впечатление как об очень образованном, но очень беспечном молодом человеке, скрывающем что-то очень серьёзное. Малькольм Фиравель находил, что было в этом Альтанаре что-то неправильное, хотя он не смог бы описать, что именно. Но чем больше крепла в нём уверенность в «неправильности» гостя, тем больше он склонялся к тому, что Мирии точно известно, в чём дело.
Именно эта уверенность заставила его усилить бдительность и под конец недели даже провести пару вечеров в общей гостиной, играя в карты. Во всех сыгранных партиях неизменно проигрывала та команд, в которой находился Квинзи – эта последовательность была выявлена в первый же вечер после того, как каждый сыграл с ним в паре по несколько раз. Несмотря на слабость, Малькольм отказывался уходить к себе, пока не был уверен, что все достаточно вымотаны и уже не способны на опрометчивые поступки.
Однажды Мирия обвинила отца в том, что он пытается манипулировать ею и взять под контроль всю её жизнь, на что Малькольм мягко упрекнул её в подозрительности. Ему ведь только стало лучше, и впервые за много месяцев он может развеяться в приятной компании, а родная дочь вместо того, чтобы порадоваться за него, ищет подвох. И глядя на то, как она извиняется и смущённая уходит, он мысленно поздравлял с отличным оправданием.
Ещё одним делом, которым Малькольм не мог пренебречь, независимо от самочувствия, были письма. Каждое утро ещё до завтрака он садился писать знакомым. Слишком долго он оправдывался своей болезнью и потерял счёт времени, на которое Мирия была предоставлена самой себе. Кто знает, какие ещё подозрительные знакомства она успела завести за это время. А ведь всего этого можно было бы избежать, если бы только он был жёстче и настоял на скорейшей свадьбе с Арандолом Д’Эрдэ! Но и теперь было не время для сожалений или сомнений. Отдаться во власть этих чувств Малькольм решил позже. Как только найдёт для дочери нового жениха.

***

Нильс Орейн потерял счёт дням, которые провёл на ледяных пустошах. В действительности они покинули Сэльцвиг чуть больше недели назад, но Нильсу казалось, что заснеженные равнины окружают его всю жизнь, и покинуть их он не сможет никогда. Редкие деревья давно остались позади, и даже горы, чьи очертания смутно угадывались вдалеке, казались не более, чем миражом, насмешкой над рыцарем, чувствовавшим себя потерянным в бескрайней белизне.
Алексина лишь усиливала ощущение бесконечности этого путешествия. Она не умолкая говорила, а говорила она почти об одном и том же: о своём платье, о своём сиянии, о том, как прекрасно ей будет стать Луной и о том, что она ни за что не позволит занять это место сопернице. Нильс просыпался и засыпал под её голос и был почти уверен, что даже когда он спит, его спутница продолжает свой монолог.
Рыцарь поражался своему спокойствию, но его нисколько не раздражала болтовня Алексины. Отчасти дело было в привычки, отчасти в мыслях о Ледяной королеве. С тех пор, как они побывали в сверкающем замке, силы спутницы не давали рыцарю покоя. Он и раньше бывало думал о её способностях, возвращаясь в воспоминаниях к тому, как она расправилась с разбойником; но одно дело дать отпор бандиту, и совсем другое – развеять колдовской замок, глазом не моргнув. Хотя, в последнем рыцарь не мог быть уверен наверняка: в конце концов, его-то глаза были закрыты.
К ещё большему недоумению рыцаря, звезда, похоже, не считала это происшествие чем-то из ряда вон выходящим. Нильс ожидал поток упрёков в неблагодарности, или в потери времени из-за его ошибки, или в том, что он не ценит и недостаточно превозносит спутницу. Однако она ни разу не вспомнила об этом инциденте, снова и снова возвращаясь к коварству звёзд, которые только и ждут, что Алексина не сможет стать занять своё законное место.
И Нильс с тоской думал о том, что, не задержи его тогда Марисса, он бы успел уйти по туннелю и давно уже был бы в Батлоре, счастливо минуя и знакомство с Ледяной королевой, и ледяные пустоши, и бесконечные рассказы об одном и том же.

***

Поначалу Мирия очень рассердилась на отца за его поведение. Глядя как энергично он взялся за устройство её досуга, девушка даже подумала, что болезнь отступила, а все её небольшие проявления – не более чем притворство. Даже его заверения в искренности не до конца развеяли её сомнения.
Но после второго вечера игры в карты, Мирии стало страшно. Ей стало казаться, что отец предчувствует скорую смерть и пытается насладиться жизнью, пока это ещё возможно. Как ни пыталась она гнать от себя такие ужасные мысли, они завладели её умом настолько, что даже притупили ожидание Нильса. Она надеялась, что Альтанар сможет ей помочь, но тот лишь покачал головой:
- Прости. Я же, кажется, говорил, что не владею магией.
Мирия почувствовала себя очень одинокой маленькой девочкой. Как ни пытались её подержать слуги или Альтанар, этого было недостаточно, чтобы развеять плохое настроение девушки. Впервые за долгое время она не могла убедить себя в том, что всё будет хорошо, и это пугало её ещё больше.


***

Когда на двенадцатый день с выхода из Сэльцвига вдали показались маленькие домики Баригана, небольшого поселения в дне пути от Батлора, Нильс внезапно осознал, что с каждым его шагом замок Таин становится ближе, и решимость рыцаря стала стремительно убывать.
Он вспомнил, как покидал Батлор ранней весной, когда ещё не все дороги были открыты. Лишь бы сбежать от девушки, в которую начал влюбляться. От девушки, которая была обручена.
Уходя из Эймлара, - совсем недавно, меньше месяца назад, хотя теперь казалось, что это было в другой жизни – Нильс был уверен, что путешествие будет быстрым, а конец его принесёт облегчение. Теперь же рыцарем овладел страх: взаимность Мирии могла ему только привидеться, могла быть плодом его фантазии, которая не давала ему покоя почти три года.
Чем ближе становился Бариган, тем больше Нильсу хотелось повернуть назад. Алексина же напротив необычайно оживилась.
- Поразительно! Эти дураки из Сэльцвига оказались правы! – воскликнула она, когда до городка оставалось не более двух часов пути.
- О чем ты, пресветлая? – её возглас вывел рыцаря из мрачной задумчивости.
- Я действительно чувствую остаточную аномалию! Очень безобразную, словно этот коридор на Светлый план небрежно вырвали из магической ткани. Ну ничего, я её подлатаю, прежде чем возвращаться. Думаю, у меня как раз будет время, пока ты будешь искать колдуна и моего спутника, этого несносного Альтанара!
- Разве ты не собиралась в столицу, пресветлая госпожа? – всё так же мрачно спросил Нильс.
- И до чего же глупы иногда бывают слуги! – только и ответила будущая Луна.
Но скоро она забыла о глупости своего слуги, потому что её стал занимать куда более важный вопрос. Важнее даже, чем платье.
- Если бы только знать, сколько осталось времени до коронации! – повторяла она. - Быть может, Алисанне уже шьют наряд, чтобы она заняла моё место. Ах, я могла бы вернуться домой прямо отсюда, только бы знать, что такое позорное возвращение не отбросит тень на мою репутацию!
- Я думал, вернуться на Светлый план не так уж просто… - начал Нильс.
- Думать – явно не твой талант, - надменно прервала его Алексина. – Коридор тут уже есть, стоит лишь пройти по нему!
Сам рыцарь никакого коридора не видел, но, в отличие от своей спутницы, он был всего лишь человеком, и даже не магом, а потому решил, что продолжение разговора вряд ли сложится в его пользу и счёл за лучшее вернуться к своим мрачным мыслям.

***
В этот день отец Мирии изменил сложившемуся порядку и вызвал её к себе уже далеко за полдень. Девушка волновалась, что ему стало хуже, но стоило ему начать разговор, как беспокойство сменилось раздражением.
- Я тут получил письмо, что маркиз Артаранский недавно овдовел, - почти сходу начал он. - Маркиз, конечно, не так богат и знатен, как граф Нимарет, но это может сыграть нам на руку, и…
- Хватит! – не выдержала Мирия. – Хватит строить подобные планы!
По лицу отца она поняла, насколько глубоко потрясён он её заявлением, но отступать она не собиралась:
- Я должна была выйти замуж за Арандола Д‘Эрдэ пять лет назад. Пять лет! В моём возрасте уже становится неприлично быть не замужем, а ты предлагаешь потратить ещё время на договорённости о помолвке, потом время на организацию свадьбы, что может растянуться на неизвестный срок!
- Я думал, ты только рада, что не вышла замуж за Арандола, - хмуро отозвался Малькольм.
- Да, но… - ей не хотелось признаваться, что она не ожидала, что Нильс пропадёт. – Я выйду замуж до конца года, - решительно сказала она и вышла, не желая выслушивать возражения отца.
Пусть так. Она в любом случае успеет встретиться с Нильсом. Если он её отвергнет, то будет уже неважно, кто станет её мужем. Но жить так, как жила до сих пор, она больше не могла.

***

Бариган встретил Алексину и Нильса суетой несмотря на вечерний час – люди вовсю готовились к сезону бурь. Большинство жителей предпочитало пережидать месяцы безжалостных метелей в Батлоре, и теперь они приводили в порядок дома, чтобы по весне было куда вернуться, а те немногие, кто оставался, принимали последние меры, чтобы перезимовать по возможности спокойно.
На рыночной площади яростно торговались, пытаясь подешевле купить дров и провизию; проверяли запасы сена для скотины и прочность сараев; а между домами вязали цветные канаты, по которым можно будет отыскать дорогу от двери до двери, если вдруг не захочется коротать вечер в одиночестве или потребуется помощь соседей. Народ здесь жил стойкий и дружелюбный, и даже жестокие зимы не могли испортить их настроения и отбить желания увидеться с соседями.
В это время найти здесь место для ночлега было проще простого: семьи многих жителей уже перебрались в город, пока они сами заканчивали последние приготовления; почти в каждом доме нашлась бы пустующая комната, хозяину которой была бы очень кстати лишняя монетка. И по крайней мере один из таких хозяев точно не отказал бы Нильсу.
Рыцарь предусмотрительно попросил Алексину постоять за пределами рынка, пока он будет искать место для ночлега. По счастью, у звезды не было желания лезть в толпу людей. У рыцаря не было ни малейшего желания навлекать на мирных жителей этой деревеньки гнев без пяти минут небесной владычицы, и оставив её там, где он надеялся, она не сможет никому навредить, Нильс отправился на поиски старого знакомого.
Гарет Хольм был преуспевающим торговцем и обладателем едва ли не самого большого в Баригане строения. Кроме него разве что пара жителей, включая старосту, могла похвастаться двухэтажным домом. И, конечно, Гарет всегда был рад возможности стать ещё более преуспевающим и увеличить своё состояние.
Ниль нашёл его на рыночной площади, спорящим с кем-то из-за партии дров. Чуть полноватый купец в плотной куртке казался почти круглым; рот прятался за чёрными усами, а его тёмные глаза деловито сверкали, но даже несмотря на сдвинутые густые брови, вид у Гарета был добродушный.
- А ты меня послушай, Вилли, я-то не забыл, как ты в прошлый раз подсунул мне несвежую рыбу! Так что изволь в этот раз расплачиваться деньгами, - услышал рыцарь.
Вилли, высокий нескладный детина, раздосадовано сплюнул и побрёл прочь, быстро растворившись в суете рыночной площади.
- Весь в делах, как и всегда, старина Гарет, - улыбнулся Нильс старому знакомому.
- Мастер Нильс! Вот так да! – радостно воскликнул торговец. – Да уж в делах так в делах! Сезон бурь на носу, надо всё распродать поскорее и убираться в Батлор отсюда.
- Мне бы снять две комнаты, найдётся у тебя место?
- Как не найтись! Да хоть прям сейчас можешь туда прямо и отправиться, и он бесцеремонно отпихнул рыцаря от своего лотка, давая место для новых покупателей. – Давай, иди уже! Клара всё устроит.
Клара, жена Гарета, была тихой и скромной женщиной, которая вряд ли хоть раз повысила голос или сурово взглянула на кого-то, но полная какой-то особенной силы, отчего и муж, и дети слушались её беспрекословно, если только ей случалось высказать мнение, отличное от их.
Когда Нильс и его спутница добрались до дома Хольмов, Клара поприветствовала их по обыкновению скромно. Нильса она помнила, а звезде выразила почтение в своей сдержанной и полной благородства манере. Как ни странно, Алексина осталась довольна.
Дети уже отправились в Батлор, и Нильсу дом показался пустым и тихим. Хозяйка извинилась, что не может подать ужин прямо сейчас, потому что не ждала гостей, а Гарет приходит позже.
Каждый раз, когда Нильс смотрел на хрупкую Клару, чьё лицо с огромными серыми глазами обрамляли аккуратно уложенные тёмные волосы, рыцарь думал о том, что не может представить ничего, что могло бы смутить или вывести из равновесия эту женщину. И хоть ему доводилось встречать самых разных людей, среди которых были и куда менее достойные, но пользующиеся куда большими благами, нежели жена купца в захудалом городишке, именно в этой роли Клара казалась на своём месте.
Невозможно было представить её где-то, кроме как в скромной мягко освещённой гостиной, сплошь отделанной грубоватыми досками; и с мужем более подходящим, чем Гарет.
К тому моменту, как пришёл хозяин дома, Нильс успел насладиться баней, которая была предметом особой гордости Гарета, и теперь рыцарь чувствовал, что умирает от голода. По счастью, ужин был уже на столе, и Нильс на пару с Гаретом набросился на запеченную картошку, жареную рыбу и разнообразные соленья. Алексина царственно сидела во главе стола, но к еде не притронулась, но к счастью Клара ничем не показала, что обратила на это внимание, а Гарет ограничился многозначительным взглядом в сторону Нильса.
Когда с ужином было покончено и слуги оставили на столе только большой кувшин пива и кружки мужчин, Клара предложила Алексине перейти в гостиную. Звезда, казалось, была только рада избавиться от компании Нильса и Гарета, и с её уходом рыцарь почувствовал себя почти счастливым.
Пока Клара развлекала Алексину, Гарет рассказывал Нильсу новости Батлора. Рыцарь слушал вполуха: его не слишком интересовала новая корова мастера Вана и сгоревшая мастерская Рыжего Дона; но проводить вечер в тихой столовой и с кружечкой отменного пива ему было приятно.
- А, чуть не забыл! – глаза Гарета хитро сверкнули, говоря о том, что он намеренно приберёг самое интересное напоследок. – Тут несколько дней назад была девица эта, ну та, которая с Квинзи работает, запамятовал я её имя. Вся такая чернявая, плащ развевается, глаза сверкают! – Нильс оживился. – Говорили, она по туннелю пришла, да сам я не видел. Всё вертелась, про тебя выспрашивала, мол, не было ли тебя здесь. Я ещё подивился, как это так вышло, что Квинзи ей не сказал, что тебя тут уже давнёхонько не видели! А она поспрашивала всех, да и стрелой в Батлор умчалась! По всему видно было, что торопилась страшно.
Нильс почувствовал смутные сомнения.
- Вот уж не знаю, что за дела у неё тут, но честно скажу, плащ у неё из сукна отменного! И цвет этот тёмно-алый! Золото, а не плащ!
Сомнений у Нильса стало меньше, но это его совсем не обрадовало.
- Марисса? – недоверчиво спросил он, искренне надеясь, что ошибается.
- Точно! Так и звать её – Марисса! – обрадовался Гарет. – Имя-то какое, такое сразу и не запомнишь!
- Погоди, что значит «та, которая с Квинзи работает»? – Нильс всё ещё пытался убедить себя, что всё это какая-то ошибка.
- Ну та самая, которой он хвастал. А, погоди-ка, тебя тогда уже тут не было! – купец хлопнул себя по лбу. – Значится пару лет назад ездил я в Сэльцвиг за товаром. Зашёл я пообедать, но только не в какую-нибудь эльфскую едальню, там готовят ужасно, а денег содрут уж будь уверен. Нет, я пошёл в знакомое местечко, где муж свояченицы моей работает, я всегда только туда и хожу. Так вот смотрю, а там Квинзи сидит, да как будто празднует что-то: всё веселится, да к народу лезет. Подошёл я поближе, а Квинзи всем кругом портрет девицы какой-то тычет, и хвастает «смотрите, мол, кто теперь на меня работает, сама…» как её там, говоришь?
- Марисса, - еле слышно вставил Нильс.
- Точно, Марисса. «Вот эта самая Марисса на меня теперь работает» - так он и говорил. Ну да я всегда думал, что в Таине все немного это… того, особенно маг ихний, а тут уж решил, всё, съехал Квинзи окончательно. Ну да и мне что за дело? Я покончил со своими закупками и домой. И думать забыл про эту… ну про девицу эту, всё время её имя забываю. Так вот забыл я про неё, а как увидел несколько дней тому, так живо вспомнил. Девица-то она видная! Волосы чёрные, глаза без ножа режут. С Кларой моей, конечно, ей не тягаться, но девица видная, это да.
- А он не говорил, зачем её нанял?
- Может и говорил, да только я уже не слушал. Но всё он радовался, что теперь-то дела у него пойдут на лад. Да вот только я тебе скажу, что-то не очень-то на это похоже! Как жили в Батлоре, так и живём до сих пор, - подытожил Гарет.
Нильс задумался. То, что Марисса оказалась помощницей Квинзи, поразило его куда меньше, чем он мог предположить. Но сомнений в том, что это имеет непосредственное отношение к нему, почти не было. Очень маловероятным ему казалось, чтобы у чародея вдруг появился какой-то интерес на Восточных островах, и Марисса встретила там Нильса по чистой случайности. Рыцарь не хотел думать, в чём именно заключалась роль наёмницы, куда больше его занимало и печалило то, что их дружба оказалась фикцией.
И всё-таки к собственному удивлению Нильс не испытывал ни разочарования, ни злости, ни обиды, а только удивление и грусть. Не так уж часто он находил новых друзей, чтобы без сожаления их терять. Рыцарь вспомнил их разговор в Сэльцвиге и понял и горячность Мариссы и то, откуда ей столько было известно о Мирии.
- Я пойду проверю, как там леди Алексина, - неуверенно сказал рыцарь, надеясь побыть наедине со своими мыслями.
Алексину он нашёл в гостиной. Она сидела в высоком кресле на некотором расстоянии от камина и не отрываясь смотрела на огонь, а Клара пристроилась с вязанием на низенькой скамеечке у самого очага. Рыцарь тихонько вошёл и сел на стул у двери.
- … и с тех пор они жили счастливо, - закончила хозяйка дома.
Звезда засмеялась и захлопала в ладоши:
- Отличная сказка! Расскажи ещё одну!
Нильс улыбнулся, решив, что и его взбодрит хорошая история, тем более что Клара была одним из лучших рассказчиков, которых он знал. Но под её спокойный и немного печальный голос, рыцарь отправился блуждать по своим мыслям, довольно быстро потеряв нить истории. В себя его привела звенящая тишина. Нильс вдруг понял, что рядом с ним стоит Гарет, а комната, несмотря на поздний час, наполнена светом.
- Я могу спеть эту историю, - тихо сказала Алексина. А может, Нильсу только показалось, что она что-то сказала. Звезда сияла, но не безжалостно, и не холодно, как когда только упала, а мягко и немного грустно. Этот свет не заставлял щуриться, но различить в нём будущую Луну было невозможно.
А потом она запела.
Сколько Нильс ни пытался потом описать, о чём была эта песня, он не мог найти нужных слов. Песня накрыла его, и потащила куда-то вниз, в самые глубины неба, где рождаются и молниеносно быстро сменяют друг друга бессмертные миры. В одном рыцарь чувствовал себя всемогущим, а в следующий миг в другом ему разрывало грудь от осознания собственного бессилия. Он не знал, какую сказку рассказывает звезда, но он точно чувствовал, что в ней была большая любовь и великая светлая грусть. В ней был свет, который одолел тьму, но именно от этого и было на душе так горько. В ней хотелось смеяться лишь оттого, что только смех и помогал всё исправить, а когда она закончилась, Нильс понял, что щёки его мокры от слёз, и что нет ничего проще, чем научиться летать.
- Спасибо, это была чудесная сказка, - сказала будущая Луна Кларе. – Я обязательно запомню её.
Казалось, прошла вечность, прежде чем тишину тёмной, освещённой лишь слабыми отблесками камина, комнаты нарушил первый вздох, показавшийся оглушительным. Именно этот звук привёл в чувство Нильса, и всё вокруг снова стало реальным.
- Благодарим вас, пресветлая госпожа, - негромко сказала Клара, изящно кланяясь.
Алексина улыбнулась. Не так, как обычно, когда она расписывала своё платье или от осознания собственного превосходства, а очень мягко, и Нильс вдруг обнаружил, что знает, за что её выбрали следующей Луной, и он не мог не улыбнуться ей в ответ.
А ещё рыцарь понял, что ему спокойно. После песни на душе осталась лишь лёгкая печаль, а осадок от неприятного разговора с Мариссой и то, что она работает на Квинзи, и остатки чар Ледяной королевы, и усталость заснеженных пустошей - все тревоги и сомнения впитала и унесла с собой волшебная сказка. Мысль о том, что уже завтра он будет в Батлоре больше не пугала.
Впервые за много дней он спокойно заснул и крепко спал, а проснувшись чувствовал себя отдохнувшим, хоть долго отдыхать ему и не пришлось.
Нильс и звезда, которая снова стала привычно надменной, покидали Бариган утром настолько ранним, что оно ещё могло сойти за ночь. Хозяева встали проводить своих гостей и, к удивлению Нильса, ничуть не казались расстроенными необходимостью пожертвовать сном.
- Раньше встанешь – больше продашь, - бодро заверил друга Гарет за завтраком. – Кроме того, надо подготовить для тебя лошадку!
Рыцарь удивлённо посмотрел на него.
- Думал я, думал, - ответил он. – Неспокойно мне, что вы по дороге пешком идёте. Да и девица эта маговская мне покоя не даёт. Поторопиться бы вам в Батлор, вот что я думаю. Да и леди сапожки стаптывать не придётся. А коляску управляющему моему оставишь, он мне её пригонит днём.
Прощаясь, Нильс долго и горячо благодарил друга за приют и особенно за коляску. Уж он-то знал, что Гарет и в более спокойное время года очень неохотно даёт своё имущество кому бы то ни было, и ему польстило оказанное доверие. Но больше всего он был признателен, что купец не задавал лишних вопросов, а всё своё недоумение, которое не мог не вызвать визит Нильса, выразил лишь бормотанием под нос при расставании. «Ну и с диковинными же людьми работают в Ордене Белого Ежа» – услышал рыцарь и кивнул. Клара же лишь молча улыбнулась и сложила в коляску сумку с едой. С Алексиной хозяйка простилась более торжественно, но с той же мягкостью.
Махнув друзьям на прощанье и убедившись, что его спутница удобно устроилась в повозке, он направил крепкую чёрную лошадку прочь от гостеприимного дома. Пора было торопиться в замок Таин.

@темы: НЛ, писанина

Comments

[Major.]

создания

Ммм, наверное "создание"?

та команд, в которой

командаА ).
Блин, бедный Квинзи, ему и тут не свезло Х))
*Зато ему потом выдали крутой свитер с елочками*

Малькольм отказывался уходить к себе, пока не был уверен, что все достаточно вымотаны и уже не способны на опрометчивые поступки

Коварный отец, блин ).

Теперь же рыцарем овладел страх: взаимность Мирии могла ему только привидеться, могла быть плодом его фантазии, которая не давала ему покоя почти три года.

Черт, как я понимаю эти его мысли!

Очень понравилось описание Клары, и вообще что они с Алексиной "нашли общий язык", так сказать ).

[Lena Fekhner]

Блин, бедный Квинзи, ему и тут не свезло Х))

дааа, он вообще такой)))

Коварный отец, блин ).

дааа, он вообще такой))) [2]

Очень понравилось описание Клары, и вообще что они с Алексиной "нашли общий язык", так сказать ).

спасибо))