Новая Луна, глава 1

[squirtle-rain]

Автор: Little Squirtle
Название: Новая Луна
Рейтинг: G
Жанр: фэнтези;
хочется верить, что в некоторой степени сказка
Объем главы: ~ 4 300 слов
Спасибо бете -  .Lyra

Глава 1, в которой Нильс дважды вынужден задержаться.

Глава 1, в которой Нильс дважды вынужден задержаться.
В далёкой Алессии, стране, до неприличия процветающей и до безумия приличной, каждый знает, насколько почётно звание Рыцаря. В глазах простого люда это звание сравнимо с титулом графа или, по крайней мере, маркиза, а кто-то, живущий вдали от столицы, может шепнуть, что Рыцарь почти такой же важный, как король. Правда, в отличие от графов, маркизов и уж тем более королей, рыцари частенько бывали в народе, что не мешало появлению ореола загадочности вокруг их персон.
Нильс Орейн, рыцарь Ордена Белого Ежа, одного из самых почетных орденов во всей Алессии, считал, что проку от загадочности, да и от уважения простолюдинов, крайне мало. Тем более на севере, куда редко обращался взор правителя, а народ был предоставлен сам себе и по большей части обходился без посторонней помощи. Разве что в Марьландаре, крупном порту, активно торгующем со столицей, можно было, имея звание, получить бесплатно тёплую постель и еду, но в этот раз Нильс слишком спешил, чтобы делать такой крюк, и направился в Батлор, самый северный город Алессии, через перевал Маранд.
Приятного на севере было не много: слишком холодным и однообразным выглядело всё вокруг. Когда Нильс впервые попал в эти края, ему показалось, что жизнь здесь остановилась много лет назад, после падения некогда прекрасного эльфийского царство в первой Черной войне. И самым безрадостным местом был Маранд.
Невзрачные серые дома ютились у подножия скал и казались крошечными в сравнении с мрачной громадой Элеверских гор. В начале осени, когда снега ещё не было и всё кругом было одинаково бесцветным, безмолвная полуразрушенная крепость, что возвышалась над людским поселением, казалась опасной и неизменно воскрешала в памяти самые жуткие истории про призраков и вампиров. Стоило Нильсу взглянуть в зияющие чернотой провалы окон, как в сердце его поселялось неопределенное ноющее чувство тоски, которое не могли изгнать ни вкусная еда, ни жаркий огонь в очаге, ни приятный разговор. А уж приятными разговорами, при всей своей кажущейся негостеприимности, Маранд не был обделён. Когда бы вам ни довелось посетить город, таверны были полны: тут собирались и гномы Западных гор, путешествующие в Марьландар; и караваны с юга, боящиеся прямой дороги на север; и искатели приключений, отправившиеся на север в поисках славы и богатства. И каждый, будь то воин или торговец, имел в запасе интересную историю или песню, что ещё не слышал никто в Маранде, а то и на всём севере, которая неизменно помогала скрасить долгий вечер, а наутро отправиться в путь с лёгким сердцем.
Эта осень решила поведать жителям города и их многочисленным гостям новую историю, несомненно, достойную быть пересказанной не одну сотню раз: даже старейшие из гномов не могли вспомнить, чтобы в этих местах в самом начале осени бушевала метель. Да настолько яростная, что никто не осмеливался выходить на улицу в одиночку, предпочитая сидеть дома или в трактире и обсуждать неожиданное событие. Одни досадовали на внезапное препятствие и неподготовленность к зиме, другие дивились чуду природы, а третьи радовались, что можно отложить путешествие и задержаться в уютной таверне. Нильс был поражен не меньше остальных.
Утром, сразу по прибытии в Маранд, он намеревался задержаться лишь на несколько часов, чтобы сделать все необходимые для путешествия дальше на север приготовления. День обещал быть настолько ясным, что даже старая крепость угнетала меньше обычного; поэтому рыцарь едва не рассмеялся в ответ на слова старого торговца, давнего знакомого Нильса, который недоверчиво глядя на плотные облака далеко на севере, покачал головой и уверенно заявил, что будет буран.
Вечером, глядя сквозь мутное стекло на неистовствующую бурю, Нильс понял, что напрасно не послушал знающего человека, но как же сложно поверить в пургу, когда всего несколько дней назад он был на юге от перевала, где ещё не отцвело лето. Теперь же рыцарю казалось, что эта страшная вьюга не прекращается уже вечность и не закончится никогда. Он, словно зачарованный, смотрел на мечущиеся за окном снежинки, будто это могло успокоить бурю или хотя бы помочь Нильсу спрятаться от ехидных взглядов, которые бросали в его сторону другие посетители таверны. Всеми силами он пытался сохранить невозмутимый вид, словно на север его действительно привели дела, о чём сообщалось сегодня всем знакомым в городе, которые уже успели проявить любопытство. А знакомых, надо сказать, у рыцаря было достаточно: людей на севере было немного, несмотря на богатства, которые сулил Батлор или магия Сэльцвига, и по большей части все, кто умел примириться с этим неприветливым краем, были знакомы меж собой. За неполные три года, что Нильс не появлялся в этих краях, не многое изменилось: пара новых лиц в толпе да более крепкая дверь в одном из трактиров. И в самом рыцаре произошло не так много изменений, чтобы остаться неузнанным. Разве что тёмные, чуть с рыжинкой волосы отросли, в светло-карих с золотом глазах поубавилось огня, по крайней мере, так сказал один его друг, а вот кожа осталась такой же светлой, словно последние два года Нильс провёл не на Восточных островах.
Однако время сделало своё дело: теперь Нильса не звали за общий стол, чтобы за кружкой эля назвать любимчиком Фиравелей и вызвать бурю смеха, а только поглядывали в его сторону, стараясь скрыть ухмылки. Но когда рыцарю стало казаться, что ещё один взгляд, и он потеряет самообладание, в таверну ввалилась компания гномов.
- Ба! Так ведь это мастер Нильс, ежели только не врут мои старые глаза! – воскликнул гном, чьё имя было слишком длинным и сложным для людей, поэтому Нильс звал его Таг. – А смею заметить, что мои острые глаза не врут мне никогда! – добавил Таг, который имел привычку говорить почти так же долго, как звучало его имя.
- Ага, только если ты не хряпнешь лишнего, - подколол старого Тага товарищ, которого Нильс знал под именем Рода.
- Старик прав, это действительно наш добрый друг Нильс! – воскликнул третий гном, что имел привычку представляться Мартином, и это, как ни странно, действительно было его имя.
- Ну-ка рассказывай, дружище, а чего это тебя не было видно в наших прекрасных землях уже, дайте-ка прикинуть… Уж без малого три года, ежели только не подводит меня моя никчемная память? – спросил Таг, беззастенчиво подсаживаясь к повеселевшему рыцарю.
Прежде чем старый гном успел упомянуть, безукоризненность своей памяти, его товарищи наперебой стали звать трактирщика и заказывать «всего и побольше». Нильс с трудом сдержал улыбку – гномы народ весёлый, но весьма обидчивый, и обиду свою привыкли прощать, заставляя обидчика выпить не меньше десяти кружек эля за своё здравие, да ещё десятку за оскорблённую честь, а к таким испытаниям и тратам рыцарь готов не был.
- Ну рассказывай, негодник, куда это ты подевался и чего это объявился вдруг? – ничуть не стесняясь спросил Род, когда трактирщик удалился, обеспокоенный, сумеет ли прокормить столь прожорливых гостей.
- Да так, была работа на Островах, - уклончиво ответил Нильс.
- Ба, парни! Да он обдурить нас удумал, если хотите знать моё мнение! – воскликнул Таг. - Ишь ты, умник выискался! Да кто ж поверит, что ты сбежал отсюда, как эльф от грязной работёнки и хорошей выпивки! Уж кому есть на что жаловаться, но ты-то не из таких! Не кривя душой скажу, хоть и тебе это не хуже моего известно, что не было тут недостатка в тех, кто готов был тебе деньжат подкинуть!
- Не то ты сравнение выбрал, друг, - улыбнулся рыцарь. – Знавал я одну эльфийку, которая от выпивки, а уж тем более хорошей, ни разу не отказывалась.
- Ты нам зубы-то не заговаривай, - поддержал Тага Род. – Всякий знает, что от Маранда до Батлора и от Марьландара до Давирейда работы тебе было сколько надо, и даже больше!
- Видать и правда от леди Мирии сбежал, а теперь обратно торопится, раз так засмущался, аж правду утаить от товарищей решил, - подытожил Мартин, весело сверкая глазами.
Нильсу и правда стало неловко. Не оттого, что гномы были правы, а оттого, что пытался скрыть от них истину. Видя растерянность друга, троица дружно рассмеялась.
- Угадал добрый Мартин, раз уж сам Нильс язык проглотил, - веселился Род, на взгляд Нильса, чересчур громко.
- Так-то мастер Нильс, уж нас-то не проведешь, не из того камня мы сделаны, чтобы нас так легко провести было, - усмехнулся в усы Таг, хитро глядя на рыцаря. – Помнится, ходил тогда слушок, что размолвка с Фиравелями у тебя вышла, и платить они перестали, вот ты и смылся куда подальше, да только мы ни на минуту не сомневались, что не в этом всё дело было. Или не только в этом. Как сейчас помню, года три тому назад случилось нам тут с наёмниками одними пить и петь. Ох, и славный был вечер, пока бедняге Роду не сказали, что борода у него слишком светлая для гнома, так пришлось им весь вечер пить, не просыхая! - Таг прервал свой монолог, чтобы от души посмеяться, но вскоре продолжил. - Так вот наёмнички эти, не чета тебе, всё рассказывали, какие они удалые да мастеровитые. Но наш-то глаз не проведёшь, мы-то знаем, кто чего стоит, и изрядно повеселились, когда стали они сетовать, что не дают им заказов богатеи Фиравели, дескать, всё пройдохе из Ордена Белого Ежа, а он и рад: крутится в округе, карманы золотом набивает. Ну, мы-то им, конечно, не стали говорить, что там да как было, но тогда уже смекнули, что не в золоте тут дело. Уж мне ли не знать, что честному воину завсегда работка найдётся и в местах куда как приятней наших. Да только что золото без приятной компании! Верно я говорю, парни?
«Парни» согласно захмыкали вместо ответа, и только теперь Таг понял, что настолько увлёкся свой речью, что не заметил, как подоспела первая порция еды, а его товарищи уже одолели больше половины съестного, и многословный гном бросился навёрстывать упущенное. Нильс широко улыбнулся:
- Твоя правда, дорогой друг! И на всё золото мира вашу компанию я бы не променял!
- Не в том правда, хитрец, - Род шутливо погрозил пальцем рыцарю, который снова попытался уйти от ответа. – Все мы знаем, что не о той компании говорил старик.
- Да и славная была бы пара, дружище Мартин, если б не сын тот графский! – Вставил Таг. – Вот прямо так я ему и сказал, Мартину, значит, как сейчас помню, - Мартин согласно закивал, а Таг, чья любовь к разговорам была сильнее тяги к еде, продолжил. – Это я так подумал еще лет пять тому назад, когда тебя, значит, и Мирию в Батлоре встретил. Мы тогда с Мартином камень в Таин доставляли Малькольму Фиравелю, лестницу он облицевать захотел. Как сейчас помню, отменный камень был!
- Но ты всё ж разреши нам вот какую задачу: мы-то думали, ты сбежал, потому как должна была девочка замуж за южанина какого-то, сына графского, выйти, - голос Мартина звучал куда серьёзней, чем у Тага. - Да только года два уж прошло, как графский этот сын другую себе нашел. Тут-то ты и объявишься – так мы думали, – но не тут-то было!
- Уж как тогда Мирия волновалась, - покачал головой Род. – Мы иной раз в Батлор захаживали, так она непременно просила тебе весточку передать, коли увидим.
Сердце Нильса болезненно сжалось. Он вспомнил обо всех письмах, которые писала Мирия Фиравель в Орден, и которые он сжигал, не читая.
- Никак не удавалось мне с Восточных Островов выбраться! Взял заказ, он потянул за собой второй, потом третий – всё работал не покладая рук, не заметил, как два года пролетели, - Нильс улыбнулся, стараясь выглядеть беспечным, но сомневался, что у него остался хоть шанс провести проницательных гномов. – Теперь вот вернулся на континент, чему очень рад. Честно сказать, мало на островах интересного. Расскажите лучше, что здесь изменилось, как вам живётся.
- Да тут всё по-прежнему, те же скалы, тот же снег. Мы вот в Марьландар отправились, хотели до зимы кой-чего продать, кой-чего купить, да тут этот буран! – Род с досадой махнул рукой на окно. – Не иначе колдунство злое, где ж видано, чтобы в самом начале осени мело так уже!
- Ну, раз так метёт, что еще остаётся, кроме как коротать время со старыми друзьями, - Нильс снова улыбнулся, на этот раз совершенно искренне.
- Твоя правда! – воскликнул Таг, который, судя по всему, был не согласен с Родом в вопросе произошедшего за последние три, и жаждал поделиться всеми новостями, какие только могла предложить его память, которая, как известно, никогда не подводила старого гнома.
Не раз еще кружки пустели и наполнялись, не раз еще трактирщику приходилось спускаться в погреб за выпивкой и съестным, и всё ради весёлой компании гномов, а Таг никак не мог наговориться. Временами Род и Мартин пытались поправить друга или добавить что-то к его рассказу, что непременно приводило к долгим и шумным спорам, которые, зачастую, касались совсем несущественных вещей. Нильс прятал улыбку, когда гномы всерьёз принялись спорить о том, какого числа они отправились в Марьландар в прошлом году и какого цвета была накидка у Мартина, когда тот справлял последний день рождения. Под конец вечера Таг совсем запутался и принялся рассказывать истории, которые Нильс уже слышал – а иной раз и принимал в них непосредственное участие – а несколько случаев вспоминал по два раза. И только когда старый гном принялся клевать носом, его друзья решили, что теперь-то уж можно расходиться.
Нельзя сказать, чтобы Нильс уходил спать счастливым, но всё-таки гномам почти удалось победить тоску, свернувшуюся холодной змеёй на сердце рыцаря.

***

Буран не стихал следующие два дня. Нильс ходил из угла в угол, словно загнанный зверь, не зная, чем себя занять и смотрел на трактирщика, словно это он управляет погодой.
Рыцарь нервничал, и даже весёлые гномы не могли развеять его тревогу.
Рыцарь вспомнил, как торопился сбежать со свадьбы друга, чтобы поскорей отправиться в путь.
Рыцарь до сих пор чувствовал себя виноватым за внезапный отъезд, хоть знал, что друг не держит на него обиды, только его жена чуточку недовольно сказала что-то о Правилах.
И стоило так спешить, чтобы застрять в Маранде!

***

На третий день буран закончился так же внезапно, как и начался. Сначала Нильсу показалось, что это какой-то обман зрения: еще минуту назад невозможно было увидеть соседнего дома, и тут вдруг ни одной падающей снежинки, более того – ни единого облачка на вечернем небе, в котором уже начали зажигаться первые звёзды. Небольшие домики Маранда, укутанные ровным чистым снегом, выглядели настолько мирными, что, глядя на них, сложно было поверить в яростную бурю, бушевавшую ещё несколько минут назад
Нильс Орейн наконец-то смог вздохнуть с облегчением и вырваться из таверны, в которой провел почти как в плену два дня. Он не желал здесь задерживаться ни на одну лишнюю ночь, и, второпях попрощавшись с друзьями и расплатившись за ночлег, отправился в путь. Воздух был прохладным, но еще не холодным, и рыцарь подумал, что в Маранде этот снег вряд ли пролежит до весны.

Нильс шел медленно. Теперь, когда он не был заперт в четырёх стенах и снова взял судьбу в свои руки, на душе стало спокойней, и рыцарь шёл осторожно, не торопясь, стараясь тщательно выбирать, куда ставить ногу. До сезона бурь в Маранде никогда наметало столько снега, а уж в начале осени о нём и вовсе никто не думал, и всё, что мог противопоставить неожиданному препятствию Нильс, – небольшие снегоступы, которые он заплатил неоправданно высокую цену. Насколько она была завышена, рыцарь сумел убедиться, провалившись в снег по колено. Мысленно обругав продавца, нажившегося на неожиданной метели, Нильс мрачно брёл вперёд, не желая ждать, пока дорогу расчистят.
По звёздам он ориентироваться умел: чтобы двигаться на север надо всё время смотреть на нижнюю звезду Ключа. Названия её он уже не помнил, но как выглядит – не забыл, и продолжал свой путь, время от времени сверяясь с небесной картой.
На западе, за горами, почти погас закат, когда вдруг рыцаря поглотила тьма, за которой тут же последовала ослепительно яркая вспышка. От неожиданности он неудачно шагнул и снова провалился в снег, в очередной раз недобрым словом помянув хитрого продавца.
Нильс, не имевший ни малейшего представления о том, что это была за вспышка и стоит ли за ней ожидать ещё чего-то, заморгал, пытаясь восстановить зрение. Первым, что он увидел, когда к нему вернулась способность видеть, была незнакомая девушка, сидевшая на снегу неподалёку.
Кожа её была даже белее снега, а волосы, уложенные в необычную высокую причёску, подобную которой Нильсу никогда прежде не доводилось видеть, серебрились, словно ртуть, а в больших светлых глазах застыло удивление. В сгущающихся сумерках она, казалось, излучала мягкое сияние, которое не скрывал даже тёмно-синий наряд с лунно-желтыми вставками. Незнакомка выглядела очень хрупкой, словно изящная стеклянная скульптура, которую только тронь – рассыплется, и необычайно пышное платье только усиливало этот эффект. Но не успел Нильс прийти в себя, как удивление в глазах незнакомки сменилось поразительной уверенностью. Девушка встала и по-хозяйски осмотрелась, потом постояла несколько секунд и ещё раз грациозно повернула голову из стороны в сторону. Оба раза её взгляд скользил по Нильсу, словно его и вовсе не было.
Рыцарь настолько опешил, что только теперь осознал, что пора бы выбираться из снега, в котором он увяз. Стараясь не сводить взора с удивительной незнакомки, он освободил застрявшую ногу и понял, что и без того не очень удобный снегоступ покорёжило, и теперь толку от него и вовсе никакого. Прежде чем Нильс успел придумать, как справиться с этой неприятностью, девушка шумно вздохнула, словно пытаясь на что-то решиться, и заговорила. Голос у неё был высокий и высокомерный:
- Добрых тебе дней и спокойных ночей, смертный. Говори же, куда мне довелось попасть?
- Благодарю за доброе приветствие, пресветлая госпожа, пусть и ваш путь осветят солнце и луна, - Нильс склонился в почтительном поклоне. – Ваша светлость попала в северные земли Алессии, мы неподалёку от Маранда, на пути в Сэльцвиг.
Пока он говорил, она неодобрительно качала головой.
- Нет, нет и еще раз нет. Что за грубость, заявить, что мой путь освещают солнце и луна! – она нахмурилась. - Тебе, смертный, следует приветствовать меня такими словами: «Да будет сияние ваше ярким»! А что до пресветлой… - всё еще хмурясь, девушка постучала тонким пальчиком по подбородку. – Пусть так. Вообще-то это обращение к Луне, а звёзды называют светлыми, но я почти Луна, так что будем считать, что с «пресветлой» ты угадал.
- Прошу простить моё невежество, о пресветлая, - Нильс еще раз поклонился. – Да будет сияние ваше ярким!
Он замолчал в ожидании дальнейших указаний, а в том, что они последуют, рыцарь не сомневался. За время работы в Ордене ему нередко приходилось иметь дело с самыми разным людьми, в число которых входило немало придворных и именитых особ, каждая из которых была убеждена в собственной важности и исключительности. И каждая была настолько уникальна, что Нильс научился предсказывать поведение человека, едва он входил в дверь. Эта девушка выглядела необычно, и акцент её явно говорил, что она прибыла издалека, но в остальном она мало отличалась от придворных дам. Поэтому рыцарь счел за лучшее молчать, пока к нему не обратятся, и не прогадал.
- Не знаю, насколько глубоко ты погряз в своём невежестве, но будет тебе известно, что я выбрана следующей Луной, а потому расстояние между нами должно быть пять шагов, а не три.
Рыцарь третий раз склонился в поклоне, выражая своё согласие. У него уже не осталось сомнений, что формальности для этой девицы важнее истинного смысла, но теперь, когда с ними покончено, начнётся самое интересное. И когда девушка вновь заговорила, Нильс понял, что интуиция его не подвела.
- Итак, Алессия, - пресветлая нахмурилась, словно когда-то знала, что такое Алессия, но никак не могла вспомнить. – Кажется, это заброшенное место где-то на Нижнем плане, так?
- Вы правы, госпожа, это действительно одно из королевств Нижнего плана, - ответил Нильс, тактично опустив тот факт, что королевство это отнюдь не заброшенное.
- Плохо, - коротко бросила девушка, потом посмотрела на темнеющее небо, украшенное россыпью звёзд. – Бесполезно! Я совсем не знаю нижние уровни!
- Если мне дозволено будет спросить, пресветлая, - робко начал Нильс. – Куда вы направляетесь?
- Домой, - она сосредоточенно рассматривала небо и видно была очень раздосадована, раз не обратила внимания на то, что Нильс заговорил сам. - Я должна попасть домой как можно скорее, иначе случится страшное.
Рыцарь сжал зубы и едва не топнул с досады. Надо же, свалилась ему какая-то девица на голову, в тот момент, когда сам он спешит! Ох, задаст он Катроду, если это его рук дело!
- Как попасть отсюда на Светлый план? – деловито спросила будущая Луна.
- Мне бесконечно жаль, но, боюсь, я слишком невежественен и не могу ответить на ваш вопрос, - в этот раз Нильс поклонился чуть ниже. – Но уверен, что в Сэльцвиге, городе, в который я направляюсь, найдётся мудрец, который сумеет разрешить вашу проблему, о пресветлая.
Она бросила на него полный презрения взгляд, а потом просто села. Только теперь рыцарь обратил внимание, что девушка не тяжелее пера: она почти не проваливалась в снег. Если раньше у Нильса оставались сомнения относительно происхождения девушки, то теперь от них не осталось и следа – она точно была звездой. Раздражение сменилось любопытством.
Рыцарю приходилось в детстве слушать, что звёзды – это прекрасные мужчины и женщины, смотрящие на нас с небес, и была даже пара сказок, в которых они попадали на землю. Но Нильс всегда считал эти истории пустыми выдумками, разделяя мнение тех, кто представлял, что звезды – это сияющие камни, вроде эльфийских и гномьих светильников, которые закреплены высоко в небе. Теперь же он сумел воочию убедиться в том, что ошибался. Девушка, сидевшая перед ним на снегу, служила тому неоспоримым доказательством. Она рассматривала свои ногти с таким видом, будто собирается просидеть здесь до скончания века. Нильс некоторое время постоял в нерешительности, не зная, как поступить: он понимал, что звезда его задержит, не говоря уже о том, что он ей ничего не должен. Но все-таки совесть и рыцарское благородство, да и, чего таить, слабость к прекрасному полу, не позволили ему просто отправиться в ночь, оставив девицу одну. Вряд ли это задержит его надолго. Судя по тому, как незнакомка невозмутимо сидела на снегу, а голые до локтя руки даже не покрылись мурашками, холода она не чувствовала.
- Простите, о пресветлая, - робко начал он, в очередной раз согнувшись в поклоне.
- Прощаю, - отрезала она, даже не подняв на него головы.
- Я мог бы проводить вас до Сэльцвига, - продолжил Нильс как ни в чем не бывало.
- И зачем мне туда идти? – девушка по-прежнему рассматривала ногти.
- Чтобы отправиться домой, - осторожно предположил рыцарь, уже пожалевший о своём предложении.
- О нет, я подожду тут, - будущая Луна закончила с ногтями и подняла голову к небу. – Мой охранник скоро явится за мной.
- Но как он узнает, где вас искать, если вы сами не знаете, где находитесь? – не удержался Нильс.
- В отличие от меня, он любит Нижний план, людей и прочие противные штуки, - тон звезды ясно давал понять, что из всех мерзких штук самым мерзким она считает Нильса.
- Значит, он волшебник, госпожа?
Девушка посмотрела на Нильса так, словно он еще сильнее упал в её глазах, и она сама удивлена, что такое было возможно.
- Если ты покажешь мне хоть одного мужчину волшебника, то значит, ты сам умеешь колдовать, - высокомерно отозвалась она.
Рыцарь едва не засмеялся, подумав, как много мужчин-волшебников он знает и в Ордене, и за его пределами. Но звезда, похоже, была настолько уверена в невозможности существования магов среди мужчин, что Нильс не стал её переубеждать.
- Но если он не волшебник… - начал было Нильс, но звезда не дала ему договорить:
- Довольно! Иди куда шел и не смей больше со мной разговаривать! Я подожду Альтанара здесь.

Рыцарю ничего не оставалось, кроме как покинуть девушку. Но он счел за лучшее устроиться на ночь неподалёку. Отойдя на почтительное расстояние, чтобы звезде не к чему было придраться, но не слишком далеко, чтобы ясно видеть её. Впрочем, это не представляло сложности, потому что на фоне чернеющего неба девушка светилась всё ярче.
Определившись с местом, Нильс принялся разгребать снег с такой яростью, словно это он был виноват в очередной задержке. Приготовления ко сну много времени не заняли – стоило только активировать тёплый камень и расстелить эльфийское одеяло, которое не давало замёрзнуть. Не сводя взгляда с будущей Луны, всё так же спокойно сидящей на снегу, рыцарь пожевал безвкусного сушёного мяса, и закутался в своё чудесное, но уже поизносившееся со времени его первого путешествия на север, покрывало.
Заснуть долго не получалось: слишком Нильс был взбудоражен. Ему думалось, что события последних дней и этого вечера удивительное везение – кому вообще выпадает шанс встретить настоящую звезду! В следующую минуту его мысли были заняты сомнениями в том, что ему вообще стоит идти к Мирии, ведь как еще трактовать падение звезды, если не знаком от высших сил. Потом он приходил к выводу, что знак этот может быть и хорошим, вполне возможно, что это удивительное благословение, вроде единорога. Ведь Нильс не юная дева, значит, единорога посылать к нему нельзя, вот боги и послали ему, кого сумели. Но возвращалось всё к Мирии, к невыносимой мысли, что её бывший жених уже два года счастлив в браке с другой, а он, Нильс, попадал все это время на Восточных островах, и еще более невыносимо было вот так терять дни на пути к ней. В конце концов, заснуть рыцарю удалось только после того, как он убедил себя, что Мирия была бы разочарована, оставь он одинокую звезду одну в мире, о котором та совсем ничего не знает. «По крайней мере, я вернусь с интересной историей для неё», - думал Нильс засыпая. Вспоминая, как озаряется счастьем лицо Мирии, когда она слушает удивительные истории, рыцарь улыбнулся.

Нильс встал с первыми лучами солнца, поднимающегося над ледяными пустошами. Рыцарь с удивлением обнаружил, что звезда сидела на прежнем месте, не сдвинувшись ни на сантиметр и, судя по всему, разговаривала с солнцем. Пока Нильс завтракал, девушка успела разойтись не на шутку.
- Ничего смешного, Алеард, - мрачно заметила звезда, обращаясь к светилу. – Посмотрела бы я на тебя, случись тебе оказаться в этом гадком месте! - она ненадолго замолчала, а потом снова заговорила:
- Раз уж ты такой важный и всесильный, будь так любезен, сообщи Альтанару, где я нахожусь, пусть он за мной явится.
Прошло ещё некоторое время, за которое выражение лица упавшей звезды изменилось с недовольного на откровенно злое.
- Ну и катись по своему небосклону, грубиян! – вскричала будущая Луна и погрозила солнцу кулаком.
Потом она встала и направилась к Нильсу, который как раз сворачивал свою скромную стоянку.
- Человек, я решила, что ты будешь моим проводником, - высокомерно сказала звезда. – Я желаю добраться до любого крупного города, откуда смогу отправить весточку в место под названием Батлор.
Рыцарь заметил, что даже сейчас в ярких лучах утреннего солнца звезда не перестала сиять. Правда теперь, окружавший её ореол был едва заметен и казался холодным по сравнению с дружелюбным светом солнца.
- Я могу сопроводить вас до Сэльцвига, пресветлая, - спокойно, но уже без прежней учтивости ответил Нильс. – Это по дороге в Батлор. Но прошу не называть меня больше «человек». В городах людей много, я не пойму, что вы обращаетесь ко мне. Моё имя Нильс Орейн.
Будущая Луна посмотрела на него, как на последнее существо, имя которого она хотела бы запоминать, но согласилась.
- Тогда в путь, - коротко сказал Нильс, и, свернув свою нехитрую стоянку, двинулся вперед.
Оглянувшись, он обнаружил, что девушка бесшумно идёт за ним на расстоянии в пять шагов с видом преисполненным чувством собственного достоинства. Нильс улыбнулся солнцу по правую руку и зашагал вперёд, недоумевая, как звезде удаётся смотреть на него свысока, когда она на голову ниже.